Запутанная история шнурков

Мы поч­ти каж­дый день за­вя­зы­ва­ем шнур­ки на собс­твен­ной или дет­ской обу­ви, но ни­ког­да не за­ду­мы­ва­ем­ся о том, ка­кая ис­то­рия скры­ва­ет­ся за этой при­выч­ной де­талью. А ведь шнур­ки мо­гут пох­вас­тать­ся не толь­ко зва­ни­ем са­мо­го при­быль­но­го изоб­ре­те­ния всех вре­мен и на­ро­дов, но и ролью му­зы для ху­дож­ни­ков, пи­са­те­лей и изоб­ре­та­те­лей.

Са­мо сло­во «шнур» приш­ло к нам из не­мец­ко­го язы­ка, в ко­то­ром оно оз­на­ча­ет дос­та­точ­но тон­кую бе­че­ву, про­вод или ве­рев­ку. Од­на­ко шну­рок в том ви­де, к ко­то­ро­му мы при­вык­ли, — с на­бал­даш­ни­ка­ми на кон­цах — был изоб­ре­тен в Ан­глии. Он был пред­став­лен пуб­ли­ке не­ким изоб­ре­та­те­лем 27 мар­та 1790 го­да. Па­ра ве­ре­во­чек с ме­тал­ли­чес­ки­ми на­ко­неч­ни­ка­ми, не да­вав­ши­ми ей рас­тре­пать­ся и поз­во­ляв­ши­ми лег­ко про­деть шнур­ки в от­вер­стия на вер­хней час­ти обу­ви, выз­ва­ли фу­рор и тут же бы­ли приз­на­ны не­об­хо­ди­мы­ми в бы­ту. И не уди­ви­тель­но, ведь до офи­ци­аль­но­го изоб­ре­те­ния шнур­ков да­мам и джентль­ме­нам при­хо­ди­лось му­чить­ся с пряж­ка­ми и пу­го­ви­ца­ми. По­пу­ляр­ность шнур­ков при­ве­ла к то­му, что в кон­це XIX ве­ка они бы­ли приз­на­ны од­ним из са­мых при­быль­ных изоб­ре­те­ний.

Впро­чем, спо­соб фик­са­ции обу­ви с по­мощью бе­че­вы был из­вес­тен че­ло­ве­чес­тву еще до бри­тан­ских уче­ных. Древ­ние гре­ки и рим­ля­не при­ме­ня­ли ве­ре­воч­ки для са­пог и сан­да­лий. Та­ким же об­ра­зом шну­ро­ва­ли обувь и в Азии. В Рос­сии пра­ро­ди­те­ля­ми шнур­ков бы­ли так на­зы­ва­емые обо­ры, с по­мощью ко­то­рых прос­той люд зак­реп­лял на но­гах лап­ти. Обо­ры из лы­ка, пень­ки, ль­на, шер­сти или ко­жи про­де­ва­лись в две или од­ну пет­лю на зад­ней час­ти лап­тя и поз­во­ля­ли крест-нак­рест об­мо­тать ими но­гу до ко­ле­на.

В сред­не­ве­ко­вой Ев­ро­пе шнур­ки с на­бал­даш­ни­ка­ми ис­поль­зо­ва­лись толь­ко для одеж­ды. Их де­ла­ли из раз­лич­ных ви­дов лы­ка, ко­жи, хлоп­ка, пень­ки, джу­та, а для за­вя­зы­ва­ния гос­под­ских на­ря­дов из­го­тав­ли­ва­ли шнур­ки из ну­бу­ка и шел­ка. Су­щес­тву­ет ле­ген­да, сог­лас­но ко­то­рой Хрис­то­фор Ко­лумб, при­ехав на Ку­бу, про­да­вал ос­тро­ви­тя­нам шнур­ки для одеж­ды за слит­ки зо­ло­та. Прав­да, не­ко­то­рые ис­то­ри­ки убеж­де­ны, что Ко­лумб тор­го­вал не шнур­ка­ми, а мед­ны­ми уп­лот­ни­те­ля­ми для их кон­чи­ков. Або­ри­ге­ны де­ла­ли из них ук­ра­ше­ния и с гор­достью но­си­ли оже­релья из мед­ных тру­бо­чек на шее.

Сколь­ко ве­ре­воч­ке ни вить­ся…

Плот­ные кон­чи­ки шнур­ков, на ко­то­рые або­ри­ге­ны не­ког­да го­то­вы бы­ли об­ме­нять зо­ло­тые слит­ки, се­год­ня на­зы­ва­ют­ся «на­бал­даш­ни­ка­ми», «ош­ну­ров­кой», а так­же «пис­тон­чи­ка­ми» или «эг­ле­та­ми». Они бы­ва­ют ме­тал­ли­чес­ки­ми или плас­ти­ко­вы­ми и су­щес­твен­но об­лег­ча­ют вде­ва­ние шнур­ков в обувь, а так­же пре­дох­ра­ня­ют кон­цы от рас­пу­ты­ва­ния. Са­ми шнур­ки бы­ва­ют с круг­лым и плос­ким се­че­ни­ем, с сер­деч­ни­ком и без, с про­пит­кой и без оной. Су­щес­тву­ет так­же мно­жес­тво ви­дов их ма­шин­но­го пле­те­ния. Шнур­ки-тру­боч­ки ис­поль­зу­ют­ся в ос­нов­ном в спор­тив­ной обу­ви и от­ли­ча­ют­ся от плос­ких тем, что час­то раз­вя­зы­ва­ют­ся. Тот же не­дос­та­ток при­сущ шнур­кам из син­те­ти­чес­ких ма­те­ри­алов, ко­то­рые все же име­ют боль­шую проч­ность и стой­кость к ис­ти­ра­нию, а зна­чит, и слу­жат доль­ше.

По не­ко­то­рым под­сче­там су­щес­тву­ет поч­ти 2 трил­ли­она ме­то­дов шну­ров­ки для обу­ви с 12 па­ра­ми от­вер­стий. А авс­тра­лий­ский уче­ный Бур­кард Поль­стер с по­мощью ком­би­на­тор­ной ма­те­ма­ти­ки до­ка­зал, что бо­тин­ки с 7 па­ра­ми от­вер­стий мож­но заш­ну­ро­вать «все­го лишь» 400 мил­ли­она­ми спо­со­бов. По­ми­мо са­мо­го рас­прос­тра­нен­но­го ме­то­да шну­ров­ки «зиг­за­гом» опыт­ные лю­би­те­ли обу­ви ис­поль­зу­ют так­же спо­со­бы, ко­то­рые поз­во­ля­ют быс­тро заш­ну­ро­вать или рас­шну­ро­вать обувь, не сми­нать при шну­ров­ке бо­ти­нок и да­же лег­ко раз­ре­зать шну­ров­ку но­жом в слу­чае ра­не­ния но­ги. Пос­лед­нее осо­бен­но ак­ту­аль­но для во­ен­ных.

Шнур­ки вдох­нов­ля­ют

Зря го­во­рят, что шнур­ки сов­сем не из­ме­ни­лись за пос­лед­ние нес­коль­ко ве­ков, ведь они ни­ког­да не про­па­да­ют из по­ля зре­ния изоб­ре­та­те­лей. С по­мощью ин­но­ва­ций не так дав­но по­яви­лись све­тя­щи­еся шнур­ки и шнур­ки-«пру­жин­ки». Пер­вые по­мо­га­ют най­ти обувь в тем­но­те, а вто­рые поз­во­ля­ют де­тям обу­вать­ся без по­мо­щи взрос­лых. В ав­гус­те 2012 го­да рос­сий­ский ди­зай­нер Алек­сей Чу­гун­ни­ков изоб­рел шнур­ки «с по­дог­ре­вом». Они раз­ра­бо­та­ны из ог­не­упор­но­го ма­те­ри­ала, ко­то­рый вы­су­шит бо­тин­ки, ес­ли кон­цы шнур­ков с изо­ля­ци­он­ны­ми кол­пач­ка­ми со­еди­нить со спе­ци­аль­ным кон­трол­ле­ром и вста­вить в ро­зет­ку.

Шнур­ки вдох­нов­ля­ют не толь­ко изоб­ре­та­те­лей, но так­же ху­дож­ни­ков и ди­зай­не­ров. Ко­лум­бий­ский скуль­птор Фе­де­ри­ко Ури­бе соз­дал из них се­рию сюр­ре­алис­ти­чес­ких кар­тин, а аме­ри­ка­нец Ко­лин Харт из­го­то­вил де­сять пар шнур­ков из се­реб­ря­ных и зо­ло­тых ни­тей. Они ста­ли са­мы­ми до­ро­ги­ми шнур­ка­ми в ми­ре, но о по­ку­па­те­лях это­го ак­сес­су­ара сто­имостью 19 ты­сяч дол­ла­ров за па­ру по­ка так ни­че­го и не слыш­но.

Шнур­ки по­рой зас­лу­жи­ва­ют честь быть упо­мя­ну­ты­ми в ли­те­ра­ту­ре. В ро­ма­не Ага­ты Крис­ти «Н или М?» шпи­он клал в ста­кан с во­дой про­пи­тан­ные спе­ци­аль­ным сос­та­вом шнур­ки, что­бы по­лу­чить не­ви­ди­мые чер­ни­ла. Воз­мож­но, имен­но это но­вое тай­ное ам­плуа шнур­ков пос­лу­жи­ло ос­но­вой для слен­га «шнур­ки в ста­ка­не», оз­на­ча­юще­го «ро­ди­те­ли до­ма». Эта фра­за, кста­ти, бы­ла при­ду­ма­на вов­се не под­рос­тка­ми, а ве­ду­щи­ми рос­сий­ской те­ле­пе­ре­да­чи 90-х го­дов «До 16 и стар­ше». За­то эв­фе­мизм «Сей­час, толь­ко шнур­ки пог­ла­жу» — на­ту­раль­ный про­дукт рус­ской ре­чи, ко­то­рый иног­да упот­реб­ля­ет­ся с про­дол­же­ни­ем «и га­ло­ши заш­ну­рую» и оз­на­ча­ет сар­кас­ти­чес­кий от­каз сде­лать что-ли­бо.

Как вид­но из ис­то­рии шнур­ков, не­ко­то­рые де­та­ли на­ше­го бы­та на по­вер­ку ока­зы­ва­ют­ся го­раз­до бо­лее ин­те­рес­ны­ми, чем мы о них ду­ма­ем.